В журнале «Третейский суд» опубликованы пояснения Максима Кулькова к законопроекту РСПП о медиации и комментарий по вопросу «бедного истца»

Максим Кульков, управляющий партнер «Кульков, Колотилов и партнеры», исполнительный директор Объединенной службы медиации (посредничества) при РСПП, подготовил для журнала «Третейский суд» (№3 (111) 2017) статью «Изменения в законопроекте РСПП по развитию примирительных процедур» (текст пояснений) и экспертное мнение к проблематике отсутствия средств на оплату арбитража.

Максим Кульков, управляющий партнер «Кульков, Колотилов и партнеры»

Год назад на «Арбитражных дебатах», которые мы проводили в стенах РСПП, как раз обсуждался этот вопрос. В этих дебатах, как обычно, было две стороны. Одна защищала «бедного истца», другая отстаивала третейское соглашение. Мне, к сожалению, выпало защищать «бедного истца». Наша команда проиграла – и неудивительно. Это был тот редкий случай, когда радуешься поражению.

Я попытался выстроить линию защиты следующим образом. Отбросим случаи, когда истец обманывает суд, притворяясь бедным, чтобы таким образом избежать рассмотрения дела тем третейским судом, о котором он договорился с контрагентом. Истец уводит деньги со своих счетов на пару дней, получает справку, что на счетах ноль, и идет с ней в суд. Или случай, когда у него на самом деле нет денег, но он ничего и не делает, чтобы найти средства для финансирования тяжбы. Таких случаев немало и, чтобы их избежать, суд должен брать на себя активную функцию по расследованию обстоятельств, заявленных таким истцом. Понятно, что у судов нет на это ни времени, ни возможностей, – значит, злоупотребления будут повторяться. Но отбросим такие случаи для чистоты эксперимента и представим, что у истца и в самом деле нет денег и нет возможности их найти. Что, тогда он полностью и навсегда лишается права на суд?

Вопрос вполне эмоционален и хочется так же эмоционально ответить – «Нет, нельзя такого допустить! Предоставьте ему право на суд». Я надеялся на такой ответ и поэтому задал этот вопрос залу. Из примерно сотни присутствовавших в зале юристов только один согласился со мной. И сейчас, абстрагируясь от заданной мне тогда роли защитника «бедного истца», я считаю такой результат правильным. У нас слишком часто многие принципы возводятся в абсолют. У нас есть право на судебную защиту и, значит, во чтобы то ни стало ее надо обеспечить. Даже если сторона сама отказалась от права на защиту своих интересов в государственном суде, выбрав третейский суд. При этом забывается, что любой принцип, любое право, возведенные в абсолют, тут же входят в противоречие с другими принципами и правами. Например, в данном случае – с гарантированным законом правом сторон передать свой спор на рассмотрение третейского суда. Защищая право «бедного истца», государственный суд нарушает право ответчика, чтобы спор был рассмотрен в третейском суде, как было оговорено сторонами. Почему интерес истца должен превалировать?